Человек большой судьбы
Николай Георгиевич Гарин-Михайловский
родился 8 февраля 1852 года в старинной дворянской семье, некогда
одной из наиболее богатых и знатных в Херсонской губернии. Его
крёстными родителями стали император Николай I и мать
революционерки Веры Засулич. Детские и отроческие годы Николая
Георгиевича прошли в Одессе, где у его отца было небольшое имение
недалеко от города. По бытовавшей в дворянских семьях традиции,
первоначальное образование он получил дома под руководством матери,
затем, после недолгого пребывания в немецкой школе, стал учеником
одесской Ришельевской гимназии (1863-1871гг.).
В 1871 году Н.Г. Михайловский поступил на юридический факультет Петербургского университета, но вскоре понял, что его не привлекает стезя правоведа. Через год он с блеском сдаёт вступительные испытания в Институт путей сообщения. В пору студенческой практики Михайловский немало поколесил по стране: служил кочегаром на паровозе, строил дорогу из Молдавии в Болгарию. С этих юных лет Михайловский понял, что в труд нужно вкладывать не только ум и физическую силу, но и мужество; что труд и созидание в выбранной им профессии связаны воедино и дают богатое знание жизни, постоянно побуждая к поискам путей ее преобразования.
Окончив в 1878 году институт со званием «Гражданский инженер путей сообщения, с правом производства строительных работ», молодой инженер Михайловский был направлен в Болгарию, только что освобожденную от многовекового османского владычества. Позднее Николай Георгиевич говорил, что испытывал огромную гордость от сознания того, что русские инженеры были первыми, кто пришел в Болгарию не разрушать, а созидать.
С этого времени Михайловский, инженер-изыскатель, проектировщик и строитель - занимался созданием тоннелей, мостов, прокладыванием железных дорог, принимал участие в строительстве Великой Сибирской железной дороги. Батум, Уфа, Казанская, Вятская, Костромская, Волынская губерния, Сибирь вот география его трудовых свершений. «Специалисты уверяют, - писал А.И. Куприн, - что лучшего изыскателя и инициатора - более находчивого, изобретательного и остроумного - трудно себе представить».
В одном из своих уфимских писем к жене Николай Георгиевич сообщал: «Про меня говорят, что я чудеса делаю, и смотрят на меня большущими глазами, а мне смешно. Так мало надо, чтобы все это делать. Побольше добросовестности, энергии, предприимчивости, и эти с виду страшные горы расступятся и обнаружат свои тайные, никому не видимые ходы и проходы, пользуясь которыми можно удешевлять и сокращать значительно линию».
Большой патриот, Н.Г. Гарин-Михайловский мечтал о том времени, когда его Родина покроется сетью железных дорог, и не видел большего счастья, как работать во славу России и приносить «не воображаемую, а действительную пользу». Сооружение железных дорог он рассматривал как необходимое условие развития экономики и безопасности государства, будущего расцвета и могущества своей страны. Учитывая недостаток средств, отпускаемых казной, он настойчиво выступал за удешевление постройки линии за счет разработки новых, наиболее выгодных вариантов и внедрения более совершенных методов строительства.
На его пути немало проведенных в жизнь новаторских проектов. Николай Георгиевич творил со страстью, вкладывая душу в задуманное дело. По словам К.И. Чуковского, он как бы перенес экономику «из области ума в область сердца».
Линия жизни строителя-железнодорожника тесно переплетается с его творческой судьбой. Как писатель Николай Георгиевич Михайловский выступал под псевдонимом Н. Гарин, образованным от имени сына - Георгий, или, как звали его в семье, Гаря. Стоит перечитать все написанное им, чтобы глубже познать душу и сердце этого одаренного писателя, которого современники считали талантливым, веселым и склонным к озорству человеком, умевшим прекрасно рассказывать о своей трудной, но удивительной работе инженера-путейца и не менее талантливо писать о пережитом и виденном.
Писал он крайне неразборчиво. Порой дело доходило до того, что переданную им в редакцию рукопись практически приходилось расшифровывать. Может быть, именно поэтому во время чтения своего очередного опубликованного в газете рассказа он обычно восклицал: "Черт знает, чего я тут написал!"
Как-то в редакции ему публично выразили сомнение в том, что он лично сможет без труда разобраться в своем почерке. Стремясь доказать обратное, он бойко начал читать одну из своих сказок, записанных в Корее. "Однако любому наблюдательному человеку, - замечает М. Горький, - было ясно, что читает он не по рукописи, а «по памяти».
В 1871 году Н.Г. Михайловский поступил на юридический факультет Петербургского университета, но вскоре понял, что его не привлекает стезя правоведа. Через год он с блеском сдаёт вступительные испытания в Институт путей сообщения. В пору студенческой практики Михайловский немало поколесил по стране: служил кочегаром на паровозе, строил дорогу из Молдавии в Болгарию. С этих юных лет Михайловский понял, что в труд нужно вкладывать не только ум и физическую силу, но и мужество; что труд и созидание в выбранной им профессии связаны воедино и дают богатое знание жизни, постоянно побуждая к поискам путей ее преобразования.
Окончив в 1878 году институт со званием «Гражданский инженер путей сообщения, с правом производства строительных работ», молодой инженер Михайловский был направлен в Болгарию, только что освобожденную от многовекового османского владычества. Позднее Николай Георгиевич говорил, что испытывал огромную гордость от сознания того, что русские инженеры были первыми, кто пришел в Болгарию не разрушать, а созидать.
С этого времени Михайловский, инженер-изыскатель, проектировщик и строитель - занимался созданием тоннелей, мостов, прокладыванием железных дорог, принимал участие в строительстве Великой Сибирской железной дороги. Батум, Уфа, Казанская, Вятская, Костромская, Волынская губерния, Сибирь вот география его трудовых свершений. «Специалисты уверяют, - писал А.И. Куприн, - что лучшего изыскателя и инициатора - более находчивого, изобретательного и остроумного - трудно себе представить».
В одном из своих уфимских писем к жене Николай Георгиевич сообщал: «Про меня говорят, что я чудеса делаю, и смотрят на меня большущими глазами, а мне смешно. Так мало надо, чтобы все это делать. Побольше добросовестности, энергии, предприимчивости, и эти с виду страшные горы расступятся и обнаружат свои тайные, никому не видимые ходы и проходы, пользуясь которыми можно удешевлять и сокращать значительно линию».
Большой патриот, Н.Г. Гарин-Михайловский мечтал о том времени, когда его Родина покроется сетью железных дорог, и не видел большего счастья, как работать во славу России и приносить «не воображаемую, а действительную пользу». Сооружение железных дорог он рассматривал как необходимое условие развития экономики и безопасности государства, будущего расцвета и могущества своей страны. Учитывая недостаток средств, отпускаемых казной, он настойчиво выступал за удешевление постройки линии за счет разработки новых, наиболее выгодных вариантов и внедрения более совершенных методов строительства.
На его пути немало проведенных в жизнь новаторских проектов. Николай Георгиевич творил со страстью, вкладывая душу в задуманное дело. По словам К.И. Чуковского, он как бы перенес экономику «из области ума в область сердца».
Линия жизни строителя-железнодорожника тесно переплетается с его творческой судьбой. Как писатель Николай Георгиевич Михайловский выступал под псевдонимом Н. Гарин, образованным от имени сына - Георгий, или, как звали его в семье, Гаря. Стоит перечитать все написанное им, чтобы глубже познать душу и сердце этого одаренного писателя, которого современники считали талантливым, веселым и склонным к озорству человеком, умевшим прекрасно рассказывать о своей трудной, но удивительной работе инженера-путейца и не менее талантливо писать о пережитом и виденном.
Писал он крайне неразборчиво. Порой дело доходило до того, что переданную им в редакцию рукопись практически приходилось расшифровывать. Может быть, именно поэтому во время чтения своего очередного опубликованного в газете рассказа он обычно восклицал: "Черт знает, чего я тут написал!"
Как-то в редакции ему публично выразили сомнение в том, что он лично сможет без труда разобраться в своем почерке. Стремясь доказать обратное, он бойко начал читать одну из своих сказок, записанных в Корее. "Однако любому наблюдательному человеку, - замечает М. Горький, - было ясно, что читает он не по рукописи, а «по памяти».
Гарин-Михайловский был натурой
поэтической. Это чувствовалось каждый раз, когда он говорил о том,
что любит, во что верит. При этом он оставался поэтом труда,
человеком с определенным уклоном к практике и цели. «Счастливейшая
страна Россия!»- часто восклицал Николай Георгиевич в конце жизни -
Сколько интересной работы в ней, сколько волшебных возможностей,
сложнейших задач! Никогда никому не завидовал, но завидую людям
будущего, тем, кто будет жить лет через тридцать, сорок после
нас».
Покой претил кипучей натуре Николая Георгиевича. Его стихией было движение. Он исколесил всю Россию, совершил кругосветное путешествие и, по свидетельству современников, свои произведения писал «на облучке» - в купе вагона, в каюте парохода, в номере гостиницы, в сутолоке вокзала.
Даже смерть настигла его «на ходу». Николай Георгиевич умер во время редакционного заседания журнала «Вестник жизни». Это случилось 27 ноября 1906 года. Его, отдавшего крупную сумму для нужд революции, оказалось не на что похоронить. Средства для его погребения были собраны по подписке среди питерских рабочих и интеллигенции.
Царский режим не жаловал ярких самородков, подобных Гарину-Михайловскому. Его дважды увольняли из системы Министерства путей сообщения, подвергали цензуре его произведения, держали под надзором полиции. Ещё при жизни к нему пришла слава писателя Н. Гарина, и лишь сегодня он стал известен как выдающийся инженер-созидатель, беззаветный русский просветитель.
По-современному звучит его вдохновенный призыв: «Нет высшего счастья, чем работать во славу своей Отчизны!».
Покой претил кипучей натуре Николая Георгиевича. Его стихией было движение. Он исколесил всю Россию, совершил кругосветное путешествие и, по свидетельству современников, свои произведения писал «на облучке» - в купе вагона, в каюте парохода, в номере гостиницы, в сутолоке вокзала.
Даже смерть настигла его «на ходу». Николай Георгиевич умер во время редакционного заседания журнала «Вестник жизни». Это случилось 27 ноября 1906 года. Его, отдавшего крупную сумму для нужд революции, оказалось не на что похоронить. Средства для его погребения были собраны по подписке среди питерских рабочих и интеллигенции.
Царский режим не жаловал ярких самородков, подобных Гарину-Михайловскому. Его дважды увольняли из системы Министерства путей сообщения, подвергали цензуре его произведения, держали под надзором полиции. Ещё при жизни к нему пришла слава писателя Н. Гарина, и лишь сегодня он стал известен как выдающийся инженер-созидатель, беззаветный русский просветитель.
По-современному звучит его вдохновенный призыв: «Нет высшего счастья, чем работать во славу своей Отчизны!».