Литературные произведения

         Там чудеса, там леший бродит.
                                                    А.Пушкин
Там лес, и степь, и тишина,
И серо-дымчатые дали.
И медной денежкой луна
На тёмно-голубой эмали;
Там пятна серых деревень.
Собачий лай. Печаль. Безлюдье.
Там серый, бледный, тихий день.
Таким он был. Таким он будет.
Там не боятся, не бранят,
Не вспоминают, не тоскуют.
Ночами филины кричат,
С зарёю лешие бунтуют.
Там златоглавый монастырь
Весь полон светлым перезвоном.
И тихо стонет птица вирь,
Сливаясь с шорохом зелёным.
Там в зачарованных снегах
Стоит изба на курьих ножках,
Где дремлет старая Яга
У освещённого окошка.
А дальше тихие скиты,
И перезвоны колоколен,
Где не боятся темноты,
Где день печален и безболен.
И листья медленно шуршат,
Сливаясь в жалобы и стоны,
И кротко теплится душа
Грошовой свечкой у иконы.
И липа белая цветет,
И пахнет ель смолою клейкой.
И бабьим голосом поёт
В лесу пастушечья жалейка.
И в глушь лесов, и гор, и дол
Тропинка узкая змеится.
По ней Иван-царевич шёл
За несказанною Жар-птицей.
И седовласый богатырь,
Непобедимый, хмурый, строгий
Всё в ту же даль и ту же ширь,
Шёл той же узкою дорогой.
Такой мне встала на пути,
Такой в мои стихи пустые
Сошла с билибинских картин
Полузабытая Россия.
                                  3 Х 1926

Россия плетень, да крапивы,
Ромашка и клевер душистый;
Над озером вечер сонливый.
Стволы тополей серебристых.
Россия дрожащие тени:
И воздух прозрачный и ясный,
Шуршание листьев осенних,
Коричневых, желтых и красных.
Россия гамаши и боты,
Гимназии светлое зданье,
Оснеженных улиц пролёты
И окон замерзших сверканье.
Россия базары и цены,
У лавок голодные люди,
Тревожные крики сирены,
Растущие залпы орудий.
Россия глубокие стоны
От пышных дворцов до подвалов,
Тревожные цепи вагонов
У душных и тёмных вокзалов.
Россия тоска, разговоры
О барских усадьбах, салазках...
Россия слова, из которых
Сплетаются милые сказки.
                                    1 XI 1924

В Россию

 

Я в жизни своей заплутала,
Забыла дорогу домой.
Бродила. Смотрела. Устала.
И быть перестала собой.
Живу по привычке, без цели.
Живу, никуда не спеша.
Мелькают, как птицы, недели,
Дряхлеет и гибнет душа.
2
Однажды, случайно, от скуки,

Я ей безнадежно больна,
Прочла я попавшийся в руки
Какой-то советский журнал.
И странные мысли такие
Взметнулись над сонной душой.
Россия! Чужая Россия!
Когда ж она стала чужой?
3
Россия! Печальное слово,
Потерянное навсегда
В скитаньях напрасно суровых,
В пустых и ненужных годах.
Туда  никогда не поеду,
А жить без неё не могу,
И снова настойчивым бредом
Сверлит в разъярённом мозгу:
Зачем меня девочкой глупой,
От страшной, родимой земли,
От голода, тюрем и трупов
В двадцатом году увезли?!
                                  13 VII 1933

Они отрадней, чем слова молитв.
Их повторять ведь то же, что молиться.
Я вижу, как туман встает с земли,
И опускаю тихие ресницы.
И за стихом я повторяю стих,
Звучащий нежным,
самым нежным пеньем.
И, как Евангелье, страницы их
Целую с трепетным благоговеньем.
И в синий холод вечеров глухих,
Когда устанем мы от слов и вздохов,
Мы будем медленно читать стихи,
Ведь каждый, как умеет, славит Бога.
Я буду слушать тихий голос твой,
Перебирать любимые страницы.
Я буду тихо-тихо над тобой
Склонять густые, длинные ресницы.
                                     27  ХII 1926

За то, что нет у меня друзей,
И с детства я была одинокой;
За то, что за морем, в стране далёкой,
Осталось так много ненужных дней;
За то, что нечего мне терять;
За то, что звонкий смех разлюбила;
За то, что днём валюсь на кровать
Без мыслей, без слов, без слёз, без силы;
За горечь длинных, пустых недель;
За сердце холодное, но не злое,

Дана мне тихая колыбель,
Глаза голубые и детский лобик.
                                         4  IX  1929

Вдруг стало ясно: жизнь полна
Неотвратимою угрозой,
Что у меня судьба одна
С моей Иерихонской розой.
Вот с той, что столько долгих дней
Стоит в воде, не расцветая,
В унылой комнате моей,

Безжизненная, неживая.
Будильник, пудра, пузырьки,
Игрушки  рядом на камине.
Её корявые ростки
Окутывает сумрак синий.
И я  над страшным и сухим
Неумирающим растеньем

Слагаю мёртвые стихи
О небытьи, о нецветеньи.
И из сплетенья длинных строк,
Из неожиданных созвучий
Встаёт уродливый цветок,
Сухой, безплодный и колючий.
Но словно в огненном бреду,
С упрямой, безрассудной верой
День ото дня я жадно жду,
Что расцветет комочек серый
Себя стараюсь обмануть,
Другим сплетаю небылицы,
О, только бы хоть как-нибудь
От пустоты освободиться!
Проходят дни и вечера.
Я с каждым днём скупей и строже.
Сегодня  то же, что вчера,
А завтра  заново всё то же.
И мой цветок не расцветет.
Быть может, и бывают розы,
Что зацветают дважды в год,
И что не вянут на морозе.
Но только это не для нас,
Не для таких, как я, должно быть:
Томить вечерний, синий час
Томленьем напряжённой злобы.
И я с безжизненной тоской
Склоняюсь грустно и влюбленно
Над неудачливой сестрой,
Над розою Иерихона.
                                   9  IX  1931